16. Аутизм: подходы к диагностике и оптимизации терапии

Список сокращений и условных обозначений

1. Введение

2. Особенности психопатологической симптоматики в детском и пубертатном возрасте

3. Расстройства личности, патохарактерологические реакции и развитие

4. Патологическая агрессивность+

5. «Неоправданная» агрессия

логическим основам возникновения трудностей в речевом развитии и контактах относятся также хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�гическим основам возникновения трудностей в речевом развитии и контактах относятся также хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ическим основам возникновения трудностей в речевом развитии и контактах относятся также хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ческим основам возникновения трудностей в речевом развитии и контактах относятся также хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�еским основам возникновения трудностей в речевом развитии и контактах относятся также хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ским основам возникновения трудностей в речевом развитии и контактах относятся также хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ким основам возникновения трудностей в речевом развитии и контактах относятся также хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.им основам возникновения трудностей в речевом развитии и контактах относятся также хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.� основам возникновения трудностей в речевом развитии и контактах относятся также хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.основам возникновения трудностей в речевом развитии и контактах относятся также хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.сновам возникновения трудностей в речевом развитии и контактах относятся также хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�овам возникновения трудностей в речевом развитии и контактах относятся также хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�вам возникновения трудностей в речевом развитии и контактах относятся также хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ам возникновения трудностей в речевом развитии и контактах относятся также хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.� возникновения трудностей в речевом развитии и контактах относятся также хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.возникновения трудностей в речевом развитии и контактах относятся также хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.никновения трудностей в речевом развитии и контактах относятся также хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.икновения трудностей в речевом развитии и контактах относятся также хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.кновения трудностей в речевом развитии и контактах относятся также хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.овения трудностей в речевом развитии и контактах относятся также хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.вения трудностей в речевом развитии и контактах относятся также хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ения трудностей в речевом развитии и контактах относятся также хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ах относятся также хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�х относятся также хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.� относятся также хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.тносятся также хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.носятся также хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.осятся также хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.сятся также хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�тся также хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ся также хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�я также хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития. также хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�акже хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.� хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.хромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ромосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.омосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.мосомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.осомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.сомные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.мные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ные аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития. аномалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�номалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�омалии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�алии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�лии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ии, органика, травмы головного мозга, нейроинфекции. Конечно, есть наиболее специфические симптомы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�мы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ы аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.� аутизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.утизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.тизма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.изма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.зма: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�а: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�: нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития. нарушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�арушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.рушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ушение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.шение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ение словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.е словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития. словесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ловесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�овесного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�есного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�сного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ного контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ого контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�го контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.контакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.онтакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.нтакта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.акта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.кта без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.та без компенсации его мимикой и жестами, отсутствие спонтанных игр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�гр, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�р, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�, нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития. нарушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�арушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�рушение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�шение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ение понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�е понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.� понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.понимания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ания обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ния обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ия обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.я обращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ращенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ащенной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�нной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ной речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ой речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.� речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.речи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ечи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.чи, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�, повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития. повышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�овышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.вышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ышенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.шенная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.нная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ная чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития. чувствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�увствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�вствительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�твительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�вительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ительность к шуму. Однако все эти симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития. симптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�имптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�мптомы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�томы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�омы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�мы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ы могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития. могут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�огут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�гут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ут быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.т быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития. быть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ть купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ь купированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.упированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.пированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ированы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ованы, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ваны, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.аны, уменьшены в ходе терапии, и тогда состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.состояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.остояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.стояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ояние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.яние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ние нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ие нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.� нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.нельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ельзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ьзя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�зя оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�я оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.оценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ценивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ивать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.вать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ать однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ь однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития. однозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�днозначно как аутизм. Эхолалии, стереотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�реотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�еотипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�отипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ипии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�пии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ии, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�и, манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития., манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.манежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.анежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.нежный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�жный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ный бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ый бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.й бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития. бег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ег, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.г, нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития., нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.нарушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.рушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ушение коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ние коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ие коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.е коммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�оммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ммуникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�муникации, снижение интеллекта могут иметь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ь регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.� регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.регредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.гредиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.редиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.едиентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.диентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ентную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�нтную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�тную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ную динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ую динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ю динамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�инамику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�намику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ику, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ку, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�у, и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития. и тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.� тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.тогда диагноз «аутизм» будет неправомерен. В таких случаях необходима дифференциальная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.альная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.льная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ьная диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ая диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.я диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития. диагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�иагностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.агностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.гностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ностика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�стика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�тика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ика, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�а, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�, а сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.сам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ам диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.м диагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�иагноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�агноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�гноз должен быть динамическим. С.Ю. Бенилова справедливо предлагает термин «диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.laquo;диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.quo;диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.o;диагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.иагностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.агностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.гностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ностический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�стический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�тический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ический курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ческий курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.еский курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ский курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.кий курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�й курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.� курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.курс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�рс», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�с», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�», в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.quo;, в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.o;, в ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития. ходе которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�оде которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�де которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.� которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.которого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.оторого после проведения терапии устанавливается либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ется либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�тся либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ся либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.� либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.либо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.ибо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.бо аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.� аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.аутизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.утизм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�изм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�зм, либо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�ибо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�бо олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.�о олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.� олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.олигофрения, либо задержка психического и речевого развития.лигофрения, либо задержка психического и речевого развития.игофрения, либо задержка психического и речевого развития.офрения, либо задержка психического и речевого развития.френия, либо задержка психического и речевого развития.ния, либо задержка психического и речевого развития.ия, либо задержка психического и речевого развития.я, либо задержка психического и речевого развития.либо задержка психического и речевого развития.ибо задержка психического и речевого развития.бо задержка психического и речевого развития.lasss="txtледует отметить, что гипердиагностика аутизма не столь безобидна, как это может показаться. Конечно, весомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?едует отметить, что гипердиагностика аутизма не столь безобидна, как это может показаться. Конечно, весомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?дует отметить, что гипердиагностика аутизма не столь безобидна, как это может показаться. Конечно, весомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�ет отметить, что гипердиагностика аутизма не столь безобидна, как это может показаться. Конечно, весомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�т отметить, что гипердиагностика аутизма не столь безобидна, как это может показаться. Конечно, весомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?� отметить, что гипердиагностика аутизма не столь безобидна, как это может показаться. Конечно, весомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?тметить, что гипердиагностика аутизма не столь безобидна, как это может показаться. Конечно, весомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?метить, что гипердиагностика аутизма не столь безобидна, как это может показаться. Конечно, весомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?ить, что гипердиагностика аутизма не столь безобидна, как это может показаться. Конечно, весомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?ть, что гипердиагностика аутизма не столь безобидна, как это может показаться. Конечно, весомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?ь, что гипердиагностика аутизма не столь безобидна, как это может показаться. Конечно, весомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?что гипердиагностика аутизма не столь безобидна, как это может показаться. Конечно, весомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?то гипердиагностика аутизма не столь безобидна, как это может показаться. Конечно, весомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?о гипердиагностика аутизма не столь безобидна, как это может показаться. Конечно, весомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?� может показаться. Конечно, весомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?может показаться. Конечно, весомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?ожет показаться. Конечно, весомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?ет показаться. Конечно, весомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?т показаться. Конечно, весомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения? показаться. Конечно, весомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�оказаться. Конечно, весомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?казаться. Конечно, весомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?азаться. Конечно, весомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?заться. Конечно, весомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�ться. Конечно, весомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�ься. Конечно, весомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения? Конечно, весомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�онечно, весомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�нечно, весомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�ечно, весомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�чно, весомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�но, весомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�о, весомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения? весомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�есомым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�мым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�ым аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�м аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?аргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?ргументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?гументом в пользу установления данного диагноза и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�а и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?� и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?и инвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�нвалидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�валидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�алидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�лидности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?идности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?дности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?ности служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?ости служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�ти служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�и служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?� служат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�лужат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�ужат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�жат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?ат, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?т, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?, например, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?апример, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?пример, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?мер, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?ер, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?р, возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?возможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?озможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?зможность посещения специальных классов, приставление к ребенку тьюторов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�ов и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�в и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?� и другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения? другие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�ругие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�угие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�гие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?ие «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?е «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения? «блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?aquo;блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?uo;блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?;блага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�ага». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�га». В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?raquo;. В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?quo;. В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?o;. В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?В то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения? то же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�о же время нельзя не учитывать такие мощные отрицательные факторы, как госпитализм, стигматизация, утрата воли к жизни с последующей депрессией и чувством неполноценности. Помимо этого, постоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?тоянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?оянный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?янный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?ный прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?ый прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?й прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения? прием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?рием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?ием рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?ем рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?� рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?рисперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?исперидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?перидона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?еридона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?дона приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?она приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?на приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения? приводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�риводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�иводит к резистентности и своего рода «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения? «хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?laquo;хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?quo;хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?хронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?ронической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?онической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?нической седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�ческой седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�еской седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�ской седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�кой седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?ой седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?й седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения? седации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?едации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?дации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?ации». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�ии». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�и». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�». Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?quo;. Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?o;. Однако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?днако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?нако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?ако неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?о неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения? неизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�еизвестно еще, какова роль нейролептика в длиннике развития ребенка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�ка. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�а. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�. Может, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�ожет, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�жет, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�ет, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�т, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?, она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?она отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?на отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?� отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?отрицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?трицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?ицательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?цательная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?ельная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?льная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?ьная? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?ая? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?я? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?? Надо ответить на вопрос: в какой степени нейролептик затормаживает процесс обучения?�аживает процесс обучения?�живает процесс обучения?�ивает процесс обучения?�ает процесс обучения?�ет процесс обучения?�т процесс обучения?� процесс обучения?�роцесс обучения?�оцесс обучения?�цесс обучения?есс обучения?сс обучения?с обучения?�бучения?�учения?�ния?�ия?�я?едует учесть такой важный момент патологической динамики, как ранний стресс.дует учесть такой важный момент патологической динамики, как ранний стресс.ует учесть такой важный момент патологической динамики, как ранний стресс.т учесть такой важный момент патологической динамики, как ранний стресс. учесть такой важный момент патологической динамики, как ранний стресс.�честь такой важный момент патологической динамики, как ранний стресс.�есть такой важный момент патологической динамики, как ранний стресс.сть такой важный момент патологической динамики, как ранний стресс.ть такой важный момент патологической динамики, как ранний стресс.ь такой важный момент патологической динамики, как ранний стресс. такой важный момент патологической динамики, как ранний стресс.акой важный момент патологической динамики, как ранний стресс.кой важный момент патологической динамики, как ранний стресс.ой важный момент патологической динамики, как ранний стресс.� важный момент патологической динамики, как ранний стресс.важный момент патологической динамики, как ранний стресс.ажный момент патологической динамики, как ранний стресс.�ный момент патологической динамики, как ранний стресс.�ый момент патологической динамики, как ранний стресс.�й момент патологической динамики, как ранний стресс.момент патологической динамики, как ранний стресс.омент патологической динамики, как ранний стресс.нт патологической динамики, как ранний стресс.т патологической динамики, как ранний стресс. патологической динамики, как ранний стресс.�тологической динамики, как ранний стресс.�ологической динамики, как ранний стресс.�логической динамики, как ранний стресс.">Так, девочка, 3 года, в анамнезе которой есть массивные перинатальные вредности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.к, девочка, 3 года, в анамнезе которой есть массивные перинатальные вредности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ., девочка, 3 года, в анамнезе которой есть массивные перинатальные вредности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.девочка, 3 года, в анамнезе которой есть массивные перинатальные вредности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.евочка, 3 года, в анамнезе которой есть массивные перинатальные вредности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�очка, 3 года, в анамнезе которой есть массивные перинатальные вредности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�чка, 3 года, в анамнезе которой есть массивные перинатальные вредности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�ка, 3 года, в анамнезе которой есть массивные перинатальные вредности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.а, 3 года, в анамнезе которой есть массивные перинатальные вредности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ., 3 года, в анамнезе которой есть массивные перинатальные вредности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.да, в анамнезе которой есть массивные перинатальные вредности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.а, в анамнезе которой есть массивные перинатальные вредности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ., в анамнезе которой есть массивные перинатальные вредности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.в анамнезе которой есть массивные перинатальные вредности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ. анамнезе которой есть массивные перинатальные вредности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�намнезе которой есть массивные перинатальные вредности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�амнезе которой есть массивные перинатальные вредности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�незе которой есть массивные перинатальные вредности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�езе которой есть массивные перинатальные вредности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.� которой есть массивные перинатальные вредности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.которой есть массивные перинатальные вредности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.оторой есть массивные перинатальные вредности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.орой есть массивные перинатальные вредности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.рой есть массивные перинатальные вредности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.ой есть массивные перинатальные вредности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�натальные вредности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�атальные вредности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�тальные вредности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�льные вредности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�ьные вредности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�ные вредности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�ые вредности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.е вредности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ. вредности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�редности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�едности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.дности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.ности, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.ости, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�ти, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�и, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�, будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.будучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.удучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.дучи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.чи свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.и свидетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�идетелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�детелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�етелем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�елем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�лем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�ем тяжелого развода родителей, сначала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.ала горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.ла горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.а горько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�орько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�рько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�ько плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�ко плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.о плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ. плакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�лакала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.акала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.кала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.ала, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.а, а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ., а потом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�отом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�том просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�ом просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.� просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.просто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.росто сидела, по воспоминаниям матери, полностью «отрешенной». И с этого же времени у нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.� нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.нее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.ее пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ. пропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�ропала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�опала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�пала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.ала речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.ла речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.а речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.речь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.ечь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.чь и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ. и регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.� регрессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.грессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.рессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.ессировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.сировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.ировали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.ровали некоторые операциональные навыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.выки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.ыки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.ки, в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ., в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.в частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ. частности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�астности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.стности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.тности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.ности к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.ости к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�ти к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�и к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.� к рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.� рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.рисованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.исованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�ованию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�ванию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�анию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�ию, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�ю, различению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�азличению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�зличению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�личению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�чению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�ению предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�нию предметов и т.д. Ей тут же установили диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.ли диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.и диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ. диагноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�агноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�гноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�ноз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�оз «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.з «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ. «эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.laquo;эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.uo;эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.;эндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�ндогенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�огенный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�генный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�ный аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�ый аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�й аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.аутизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.утизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.тизм», хотя контакт с детьми и теплота отношений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.шений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.ений с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.ний с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.й с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ. с близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.� близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.близкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�изкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�зкими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�кими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.ими не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.ми не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.и не были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�е были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.� были нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.ли нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.и нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ. нарушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�рушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�ушены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�шены. Мать долго «сопротивлялась» этому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�ому диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�му диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�у диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.диагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.иагнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.агнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.гнозу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�озу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�зу, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�у, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�, хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.хотя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.отя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.тя понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.� понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.понимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.онимала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�имала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�мала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�ала необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�а необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.� необходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.обходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.бходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.ходимость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.димость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.имость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.мость специальных занятий с девочкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�чкой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�кой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�ой. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ. Ее уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�е уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.� уговорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�говорили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�оворили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�ворили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.орили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.рили согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.или согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.и согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ. согласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�ласиться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�аситься на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�ситься на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�ться на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�ься на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�ся на диагноз «аутизм», так как иной вариант, а именно органическое поражение ЦНС, предполагает долгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.олгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.лгую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.гую «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.ю «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ. «борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.laquo;борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.quo;борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.;борьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�орьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�рьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.ьбу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.бу» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.у» за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.aquo; за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.uo; за инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.а инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ. инвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�нвалидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�алидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�лидность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�идность со всеми ее преференциями. Ее также убедили госпитализировать дочь в ПБ.�Б.�. classasssxt�акие же факторы, обнаруживаемые в ходе «диагностического курса», свидетельствуют против аутизма? Можно отметить следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�кие же факторы, обнаруживаемые в ходе «диагностического курса», свидетельствуют против аутизма? Можно отметить следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�ие же факторы, обнаруживаемые в ходе «диагностического курса», свидетельствуют против аутизма? Можно отметить следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�е же факторы, обнаруживаемые в ходе «диагностического курса», свидетельствуют против аутизма? Можно отметить следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).же факторы, обнаруживаемые в ходе «диагностического курса», свидетельствуют против аутизма? Можно отметить следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).е факторы, обнаруживаемые в ходе «диагностического курса», свидетельствуют против аутизма? Можно отметить следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017). факторы, обнаруживаемые в ходе «диагностического курса», свидетельствуют против аутизма? Можно отметить следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�акторы, обнаруживаемые в ходе «диагностического курса», свидетельствуют против аутизма? Можно отметить следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�кторы, обнаруживаемые в ходе «диагностического курса», свидетельствуют против аутизма? Можно отметить следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�ры, обнаруживаемые в ходе «диагностического курса», свидетельствуют против аутизма? Можно отметить следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�ы, обнаруживаемые в ходе «диагностического курса», свидетельствуют против аутизма? Можно отметить следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�, обнаруживаемые в ходе «диагностического курса», свидетельствуют против аутизма? Можно отметить следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�бнаруживаемые в ходе «диагностического курса», свидетельствуют против аутизма? Можно отметить следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�наруживаемые в ходе «диагностического курса», свидетельствуют против аутизма? Можно отметить следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�аруживаемые в ходе «диагностического курса», свидетельствуют против аутизма? Можно отметить следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).уют против аутизма? Можно отметить следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).ют против аутизма? Можно отметить следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).т против аутизма? Можно отметить следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017). против аутизма? Можно отметить следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�ротив аутизма? Можно отметить следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�отив аутизма? Можно отметить следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�ив аутизма? Можно отметить следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�в аутизма? Можно отметить следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).утизма? Можно отметить следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).тизма? Можно отметить следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).изма? Можно отметить следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).Можно отметить следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).ожно отметить следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).жно отметить следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).но отметить следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�тметить следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�метить следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�ить следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�ть следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�ь следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).следующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).ледующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).едующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).дующие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�ющие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�щие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�ие: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).е: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).: готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).готовность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).товность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).овность использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).ость использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).сть использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).ть использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017). использовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�спользовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�пользовать невербальные формы коммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�ммуникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�муникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�уникации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�икации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�кации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�ации, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�ции, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).ии, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).и, способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017)., способность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�пособность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�особность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�собность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�бность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�ность к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�ть к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�ь к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).� к осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017). осмысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�смысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�мысленной игре, участие в эмоциональном общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�ом общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�м общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).� общении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).бщении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).щении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).ении, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).нии, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�и, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�, усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017). усиление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).силение познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).иление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).ление познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).ние познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).ие познавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�ознавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�знавательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�навательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�вательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�ательного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).�тельного интереса (Бенилова С.Ю., 2017).7)..